Родился в простой крестьянской семье в селе Троицкое. Семья была многодетная, и поэтому старшие дети не учились в школе, а работали в поле вместе с родителями. А за два года до войны его призвали на военную службу, в пехоту на Дальний Восток.
И когда уже был собран чемодан, чтобы ехать домой, объявили о начале войны. Сожалел он только об одном, что не простился со стариками – родителями.
Изведал мой прадедушка всякое: и потери, и поражения, и невзгоды, и лишения. Особенно трудно было в первый год службы. Мама говорит, что дед вспоминал об этом нечасто, а если и рассказывал, то глаза его блестели сильнее обычного.
Служил он в разведке, а в разведвзводе все были как на подбор. Невысокий и коренастый, он отличался большой физической силой. И, как это присуще сильным людям, был добр и немногословен. Служивший с дедушкой в одной части Герой Советского Союза юргинец, Василий Нилович Исайченко вспомнил: «Спокойный был парень. Но…силён! Помнится, гранату дальше его никто не метал».
Мой прадедушка был удостоен высшей солдатской награды. Он был кавалер ордена Славы I, II, III степени.
Первый свой орден III степени он получил у станции Водопой, возле города Николаева.
Продвижению полка мешал немецкий пулемёт. Оставляя станцию, фашисты стремились задержать советские войска, чтобы немцы успели «удрапать» подальше. Прадеду приказали с двумя разведчиками пробраться к пулемёту и уничтожить его, а пулемётчиков взять живыми. Он рассказывал, что немцы не давали поднять головы. Тогда он со своими ребятами зашли сбоку и навалились на них. Дед вспоминал: «Здоровые были зверюги и отчаянные, скрутили мы их и поволокли. Тут только заметил, что меня ранило». За этот подвиг мой прадед был награждён орденом Славы III степени.
После недолгого лечения в госпитале, в сентябре, он снова вернулся к своим – разведчикам. Участвовал в освобождении Николаева, форсировал Буг.
А когда его дивизия с боями вышла на подступы к Одессе, разведка, возглавляемая моим дедом, узнала, что на одесских путях стоит большой эшелон из Германии с гостинцами для немецких солдат. Его даже не успели разгрузить. Этот паровоз гитлеровцы решили вывезти, чтобы он не достался русским. Командование приняло решение его не выпускать. Тогда, говорил дед, мы подложили под рельсы мины и взорвали его. Разведчиков обнаружили, и всю ночь продолжался бой. И хотя в группе было всего пятнадцать человек, они продержались до утра, а с рассветом пришло подкрепление. За успешные действия в тылу противника и захват вражеского эшелона с грузом мой дед, Павел Алексеевич Карякин, был награжден орденом Славы II степени.
Всё дальше на запад двигалась наша армия. Позади остались Днестр и Дунай. Советские войска громили врагов на территории Румынии. И всегда впереди войска сибиряков, которыми командовал подполковник Настагунин, поиск вели опытные разведчики. Их возглавлял молчаливый и спокойный молодой сибиряк, в прошлом колхозник из Кузбасса Павел Алексеевич Карякин – мой прадедушка. За несколько дней до победного сорок пятого войска 2–го и 3–го Украинских фронтов окружили будапештскую группировку противника. Круглые сутки шли тяжёлые бои в столице Венгрии. Зажатые в железное кольцо, фашисты предпринимали отчаянные попытки вырваться, пускались на всякие хитрости. Однажды ночью мимо штаба полка Настагунина автоматчики в советской форме вели большую колону военнопленных.
«Что–то нам в этой колонне не понравилось, - рассказывал прадедушка. – Мы спрашиваем: «Кто идёт?» А конвоиры отвечают по-русски:
«Посторонитесь, пленных ведём!» Но мы быстро разобрались, что к чему: большая группа эсэсовцев пыталась выбраться из Будапешта. Когда фашисты поняли, что их план не удался, они стали атаковать штаб полка. Ну, уж тут был бой так бой – до трёх часов следующего дня. Двадцать наших разведчиков, санитарная рота и штабные офицеры дали гитлеровцам прикурить! Уложили гитлеровцев видимо – невидимо. Довелось мне в тот день вести пленного фашистского генерала в штаб дивизии. Так от того, что он увидел у штаба нашего полка, его всего повело от злости».
Через четыре года после победы за этот бой моему деду, Павлу Алексеевичу Карякину, в Юргинском горвоенкомате торжественно вручили орден Славы I степени.
После войны в 1946 году прадед женился на моей прабабушке, Карякиной Клавдии Павловне, которая всю войну трудилась в тылу. За это она была награждена высшей наградой за доблестный труд «Орденом Трудового Красного Знамени», а также Почётными знаками «Ударник Пятилетки» и «Победитель Соцсоревнования». Законодательное собрание Кемеровской области наградило мою прабабушку Почётным нагрудным знаком «Матери и вдове – благодарный Кузбасс». Вместе они воспитали троих детей и четверых внуков, ещё трое внуков и пять правнуков родились после его смерти.
Мой прадед после войны работал на восьмой ферме совхоза «Лебяжье», конюхом. Работал так же, как и воевал: примерно, отлично.
 |
После его смерти улицу, на которой он проживал, назвали его именем. На доме висит памятная доска.
Мой прадед был очень скромным человеком. Он никогда не носил наград. А их у него много. 9 Мая он приходил к памятнику погибшим воинам в орденах Славы I, II, III степени. Он считал, что в них заключён весь смысл тех далёких огневых лет. |
Прошли годы, но память о войне жива. Наше поколение по–новому смотрит на жизнь. Но как никогда я согласна с точкой зрения поэта Р. Рождественского: «Если мы войну забудем, вновь придёт война».
Я приклоняю голову перед подвигом наших дедов, защитников Отечества в годину суровых испытаний. Пусть все они живут долго и счастливо под мирным небом. А своему прадеду Павлу Алексеевичу Карякину, простому солдату, я тоже хочу сказать спасибо за то, что живу в мирное время. Вечная ему память!
Рассказала гимназистка Воскобойник Анастасия
